Александр Розенбаум Романс Колчака

Кусок земли, исхлёстанный ветрами
Сухою веткой где-то хрустнет вдруг наган
Заиндевелыми еловыми бровями
Глаза очертит где-то белая тайга

Прошу, будь ласков с теми, Бог, кого оставлю
На этой милой, столь забывчивой Земле
Прошу войди в мой дом, прикрой плотнее ставни
Чтоб из окон не виден был кровавый след

А теперь я готов, Господа, или, как вас там
Верой-правдой служить не дано
Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста
Тем, кто небо зажёг над страной. Тем, кто веры не знал
И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажёг над страной

Не сметь срывать с меня гвардейские погоны
Не сметь касаться лапой русских орденов
Оставьте институткам этот бред ваш революционный
И отпустите к матерям мальчишек-юнкеров

Позволю извинить себе убогость мыслей ваших чёрных
Но не могу простить нечищенный наган
Того, что в смертный час мой вы стоите не по форме
Небритость ваших щёк и этот жуткий перегар

А теперь я готов, Господа, или, как вас там
Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал
И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажёг над страной
Я принимаю свой парад последний
Идут полки мои под царственный венец

Святой отец, души предсмертной собеседник
Уже лежит, лицом разбитым ткнувшись в снег
Земля вас не возьмёт и море вас не примет
Да, можно научиться убивать врагов
Но верьте мне, тысячелетие отринет

Тех, кто решился разменять его на год
А теперь я готов, Господа, или, как вас там
Верой-правдой служить не дано Тем, кто веры не знал
И кому правда не чиста, Тем, кто небо зажёг над страной
Тем, кто веры не знал, И кому правда не чиста
Тем, кто небо зажёг над страной